Tuesday, July 2, 2013

Три очень нервные буквы.

Все началось с того, что я прошла мимо одного обувного магазина и увидела там знак распродажи. В следующую секунду я уже думала о тех самых босоножках Мишель Вивьен или Вивьен Мишель , которые увидела пару-тройку месяцев назад, но, так как они стоили почти столько же, сколько и нужный мне, но не купленный на тот момент комод, пришлось отложить покупку босоножек на неопределенный срок. Потом, сразу после Вивьена и Мишеля я вспомнила про босоножки Маркуши Джейкобса для Маркуши, которые я тоже не купила по какой-то, теперь я уже уверена в этом, совершенно глупой причине (мне бы эти причины сейчас). На мое счастье ни тех, ни других в магазине не оказалось, что не остановило меня как минимум от четырех почетных кругов по залу этого отнюдь немаленького магазина.

Выйдя на улицу в совершенно расстроенных чувствах, я ощутила в себе наиострейшую необходимость сделать что-нибудь эдакое, как, например, потратить деньги на что-нибудь красивое, но очень бесполезное и в данную минуту мне не нужное (как вчера - взяла и купила рубашку, необходимости в которой никакой не было, но она ж была невероятной красоты, а шла я вообще-то за футболочками, в которых тоже  никакой нужды я не испытывала). Желание это так глубоко в меня засело и никак не хотело вылезать, что пришлось сразу признаться себе в том, что “…и я алкоголик”, а ноги уже несли меня в “Цветной”. В “Цветном” я обошла каждый этаж раза по два, мне хотелось и одновременно не хотелось столько всего, что я даже не могла сообразить, что стоит примерить, а на что даже и смотреть не надо, схватила какую-то юбку, которая оказалась потом шортами, пыталась напялить какие то громоздкие белые лоуферы на толстой синей подошве (слава богу не подошел размер), потом я схватила платье, в котором вырезов обнаружилось больше чем закрытых частей тела, потом … потом я не нашла консультанта, запуталась в примерочных, совсем отчаялась и пошла покупать громадный будильник обратно на первый этаж. В дизайнерском корнере домашней всякой всячины “Республики” я вовремя вспомнила про почти такие же стилизованные под 60-е или какие там года настенные часы, которые я видела в парижском “Абита”, только в отличие от этих, перед которыми я стояла сейчас - за 3000 рублей, те в “Абита” стоили от силы 25 евро (тоже непонятно, почему я все-таки их не купила тогда); я развернулась и приняла окончательное решение покинуть это место, на прощание пощупав кроссовки “Нью Беленс” в поп-ап магазине прямо у главного входа, нужный размер которых я не стала спрашивать не потому, что сильно устала и находилась в крайней степени отчаяния, просто - слава богу - консультант опять слишком долго где-то шлялся. Вообще, у них в “Цветном” с этими консультантами беда какая-то - они вечно где-то шляются, но, нужно признать, иногда это во благо. На улице я почувствовала себя уже вконец несчастной, измученной и страшно голодной, что ноги сами меня потащили в Макдональдс, где я сижу до сих пор и пытаюсь переосмыслить всю череду событий за большой порцией терапевтической картошки фри.


На самом деле все началось чуть ранее: с того момента, как я получила письмо от европейского коллеги, который писал о том, чего мы все достигли за недельное пребывание лондонской команды в московском офисе, перечислял все те действия, которые мы согласились выполнить для достижения максимального синергетического эффекта от нашей работы, а к письму была приложена фотография - мы все, счастливые и немного усталые, стояли в лучах предзакатного солнца на палубе прогулочного кораблика посреди Москвы-реки, только что отужинав и накидавшись вина, и улыбались во весь рот, видимо, радуясь долгожданному окончанию этой напряженной недели. На первом плане почему-то оказалась я, раза в два больше, чем привыкла видеть себя в зеркале, с руками, заплывшими жиром, в общем, продолжать не хочется. В тот самый момент меня и переклинило. ПМС - это вам не шуточки.